Перевал Дятлова - Страница 87

Алиса повторила вопрос Ники:

— Кто это такие?

— Думаю, это и есть «Сварог», — ответил Виктор. — Наверное, они вычислили, что мы здесь и что инсталляция вернулась. Им не нужны свидетели…

— Но как им удалось нас обнаружить? Люди сюда десятки лет ходят! Почему именно сейчас и почему именно мы?

— Это Лишин, — произнес Виктор, — видимо, он им рассказал. Мы предполагали, что он боится общаться с нами напрямую, потому что подозревает слежку. И видимо, он был прав. Они, наверное, схватили его.

— И что же нам теперь делать, Виктор? — спросила Алиса. — Они уже убили Вадима…

— Не знаю, — сказал он, посмотрев на Веронику, в широко распахнутых глазах которой читался ужас.

Алиса поднялась на колени:

— Нам надо бежать.

— Алиса, нет!

Но она уже рванулась вперед. Не успела она пробежать и нескольких метров, как раздалась очередная очередь — и пуля прошила ее левое бедро. Она вскрикнула и упала. В следующую секунду — еще одна очередь, и из головы Алисы брызнула фонтаном кровь.

— Боже, боже! — кричал Виктор, чувствуя, как к горлу подходит тошнота.

Поглядев в сторону, откуда шла стрельба, он заметил среди деревьев еще троих, бегущих к ним и наставляющих на них винтовки. Он бросился к Нике, закрывая ее своим телом в жалкой попытке защитить.

— Прости, Ника, — прошептал он.

А потом снег вокруг них словно вспыхнул огнем. Подняв глаза, они увидели три шара над инсталляцией. Их свет озарял весь лес, пронизывал воздух — но на него можно было смотреть, даже не щурясь. Это было похоже на обычный дневной свет, только более разреженный. Эти три шара вращались вокруг того места на земле, где находилась инсталляция, и когда в своем движении они задевали деревья, раздавался глухой треск и деревья ломались как спички. Виктор и Ника видели, как кружится под каждым шаром ураган расщепленного дерева и, ярко вспыхивая, исчезает.

Люди, бежавшие к ним, тоже посмотрели вверх и, очевидно пораженные происходящим, бросились в укрытие. Однако это было бесполезно: они оказались слишком близко к эпицентру, чтобы убежать от него. Одного за другим их сбила с ног некая сила. Была ли то гравитация или что-то совсем другое — это не имело значения, главное было в том, что увидели Ника и Виктор: трое нападавших были растянуты, сжаты и проглочены невидимыми сингулярностями под шарами. Остальным удалось отбежать на несколько шагов, но тут возникла мощнейшая ударная волна от покинувшей этот мир инсталляции. Они, как тряпочные куклы, взлетели на воздух и повисли на деревьях.

— Вставай! — закричал Виктор, вскочив на ноги и поднимая Нику.

Он почувствовал, как ее тело обмякло в его руках, и только потом услышал прокатившуюся эхом в затихшем лесу последнюю автоматную очередь.

— Ника? — окликнул он.

Она ответила ему тем же непонимающим взглядом, что и Вадим, а изо рта потекла струйка крови.

— НИКА!

Он оглянулся, чтобы увидеть, как стрелявший рухнул на землю — нажать на курок он успел из последних сил и сам погиб от полученных ран.

Ника опустилась на колени, и Виктор осторожно положил ее на землю. И, вытащив руку из-под ее спины, в ужасе увидел ярко-красное пятно на своей ладони.

Господи, только не это!

— Ника, все хорошо, я донесу тебя до машины… мы выберемся отсюда… я отвезу тебя в больницу…

Он заглянул в остекленевшие глаза Ники и понял, что разговаривает сам с собой.

Ника умерла.

Глава двадцать четвертая

Виктор долго сидел, обнимая тело Ники. Он уже больше не плакал и только чувствовал застывшие на лице слезы. Где-то в глубине сознания тихий голос шептал ему, что если он задержится еще, то замерзнет насмерть. Но ему было все равно, его не волновало, что с ним произойдет. Он останется здесь, пока не оледенеет, будет сидеть с Никой на руках, с лежащими рядом Алисой и Вадимом, а потом составит им компанию…

Однако постепенно голос внутри нарастал, становясь все настойчивей — он хотел, чтобы его услышали. Виктор положил Нику на землю и попытался встать, но его ноги уже окоченели, и он рухнул лицом в снег. Он готов был сдаться, ему хотелось просто лежать, ожидая, что холод превратится в приятное тепло и он потеряет сознание. Но внутренний голос начал кричать — он требовал, чтобы Виктор еще раз попытался встать.

И Виктор попытался, и в конце концов ему удалось сначала подняться на колени, а потом встать на ноги. В тот момент он не мог рассуждать логически — иначе бы он просто доковылял до лагеря, разжег плитку, чтобы отогреться, а потом дотащил тела своих друзей до машины и поехал назад, в цивилизованный мир…

Но ничего этого он не сделал. Шатаясь, он шел все дальше в лес, не зная куда и зачем. Очень скоро он окончательно заблудился. Его качало из стороны в сторону, тело трясло от холода, а в мозгу безжалостно крутилась лента событий и образов последних недель. Смутно мелькнула мысль: не это ли то самое предсмертное состояние, когда перед глазами проносится вся жизнь?

Наконец, он остановился, привалившись к стволу — тяжело и громко дыша. И заметил собаку — ту самую собаку, которую они видели у ртутного озера. Она стояла чуть поодаль, наблюдая за ним своими черными глазами, а ее неестественно вытянутое тело и костлявые ноги не двигались.

— Кто ты такая? — прошептал он.

Собака сделала несколько шагов к нему, потом повернулась и медленно побрела обратно, остановившись только раз или два, чтобы обернуться. А внутренний голос, который уже заставил Виктора отказаться от смерти, заговорил снова, подсказывая следовать за собакой, которая вовсе не собака. И он пошел за ней. Время от времени она останавливалась и оглядывалась на него, словно проверяя, идет ли он за ней.