Перевал Дятлова - Страница 24


К оглавлению

24

— Досье, — произнес я.

— Что, простите?

— Да ведь это похоже на то самое досье, о котором говорил Стругацкий!

— Так он знает об этом?

— Да, он пару раз о нем упоминал. Во время последней беседы он рассказал, как оно к нему попало.

— К нему? Так, значит, это не Константинову принадлежит?

Я покачал головой:

— Судя по словам Стругацкого, эти бумаги принадлежат государству. — Я посмотрел следователю в глаза. — Полагаю, именно поэтому вы не хотели обсуждать это со мной по телефону.

— Да. Это улика в нашем расследовании, и я не хочу, чтобы ловкачи из ФСБ прибрали ее к своим рукам. По крайней мере, не раньше, чем мы сами разберемся, что к чему.

Я пролистал документы.

— Ваши люди уже проверили их?

Он понял, к чему я клоню.

— Да, документы не подделка. Наши эксперты подтверждают, что это оригиналы: судя по бумаге, чернилам, шрифтам, печатям, терминологии — все подлинное. Здесь также прилагается ключ и шифр к сейфу в Уралпромстройбанке. Сейф мы проверили, но он оказался пуст.

— Да, Стругацкий говорил об этом ключе и шифре.

— А он не рассказывал, что было в сейфе?

— Нет, еще не рассказал.

Комар подождал, пока я рассмотрю все фотографии, после чего спросил:

— Как продвигается ваше наблюдение Стругацкого?

Я вкратце рассказал о своих выводах на данный момент и поделился своей убежденностью в том, что милиции, возможно, предстоит столкнуться в лесу с весьма странными вещами.

— Я постоянно с ними на связи, но пока они не обнаружили ничего странного.

— Может быть, они не там ищут, — сказал я, показывая на карту с пометками.

— Вполне может быть. Поэтому я сделал копию карты и передал им с курьером.

— Почему было просто не отсканировать и отослать по электронной почте?

Комар усмехнулся криво:

— По той же причине, по которой я не захотел обсуждать это по телефону.

— Ах да, конечно же. А как насчет Стругацкого? Вы хотите, чтобы я продолжал его наблюдать?

— Да, будьте так добры. Ведь мы до сих пор не знаем, что произошло с Константиновым и остальными и имеет ли Стругацкий к этому какое-либо отношение. И нам нужно узнать это как можно скорее, доктор.

— Я понимаю вашу нетерпеливость, поверьте мне, я на вашей стороне. Но я не могу потребовать от него рассказать все, что он знает. Это правило судебно-психиатрической экспертизы. Если я начну давить, он попросту замкнется и замолчит.

Комар вздохнул:

— Хорошо, доктор, будем придерживаться ваших правил.

Я одобрительно кивнул и еще раз взглянул на документы, разбросанные по всему столу.

— Невероятно, — бормотал я. — Я хочу сказать… что если они и в самом деле настоящие, то там и правда творится что-то странное — что-то неизвестное. — Я поднял глаза на Комара. — Можно мне сделать копии?

Он кивнул:

— Но на вашем месте я бы никому об этом не говорил. А по окончании дела настоятельно рекомендую все уничтожить.

— Понял. — Я закрыл папку и провел пальцем по символу, изображенному на ней. — А вы что-нибудь знаете о проекте «Сварог»?

Комар покачал головой:

— Ничего. Но обязательно узнаю. — Он сделал паузу. — Вы планируете рассказать Стругацкому о том, что мы нашли эти материалы?

— Безусловно. Во-первых, он сам был уверен, что вы рано или поздно их найдете. А во-вторых, мне очень интересно посмотреть на его реакцию.

— Почему же?

— До сих пор он был вполне спокоен и хладнокровен. Было несколько моментов ухода в себя, и несколько раз он казался безумно напуганным. Но большей частью ему удавалось сохранять самообладание. И мне было трудно установить, насколько вероятна его виновность в исчезновении товарищей. Он сразу же заявил мне, что мы считаем его сумасшедшим и думаем, что он их всех убил. И он ведет себя соответственно этому предположению. Будет интересно посмотреть, как изменится его поведение, когда я скажу, что у нас в руках оказались улики, доказывающие его невиновность и здравость рассудка.

— А можете предположить, как именно изменится его поведение?

— Увидим, — ответил я на это.

* * *

Стругацкого я застал шагающим взад-вперед по палате. Он сразу же подошел к креслу и уселся, выжидающе посмотрев на меня.

— Виктор, извините, что пришлось отложить нашу встречу, — сказал я ему, занимая свое привычное место у стола.

— Все нормально, доктор. Все хорошо.

— У меня была веская причина.

— Уверен, что так и есть.

— У меня был посетитель — старший следователь по делу Станислав Комар.

Стругацкий выпрямился в кресле:

— Правда?

— Милиция нашла досье, о котором вы говорили.

Несколько секунд он смотрел на меня с ничего не выражающим лицом.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Вы его прочитали?

— Просмотрел.

— Значит, Комар приходил прямо сюда.

— Да. Он только что ушел.

— Вы понимаете, что он подвергает вас опасности.

— Тем, что показал мне досье?

— Да. Правительство не желает, чтоб кто-то знал о происходящем.

— Комар хочет докопаться до правды, Виктор. И я тоже.

— Вы уверены, доктор? — спросил Стругацкий, подаваясь вперед. — Вы абсолютно в этом уверены?

— Это моя работа. И следователя Комара тоже.

Стругацкий кивнул:

24